Буква С. Девятнадцатая буква русского алфавита. Согласная. Произносится: [эс]. Одна из наиболее популярных букв. На данной страничке даны ссылки на термины и ресурсы, начинающиеся на букву С.

С:

Сад - Самозащита - Сватовство - Свечи - Сводничество - Секс - Сеть - Сиделки - Скрипты - Словари - Слоты - СМИ - Собаки - Сотовые телефоны - Софт - Спорт - Спортивные ставки - Ставки - Стекло - Страны - Страхование - Студенты - США


Русские родственные буквы: Ц

Английские родственные буквы: C, S


А - Б - В - Г - Д - Е - Ё - Ж - З - И - Й - К - Л - М - Н - О - П - Р - С - Т - У - Ф - Х - Ц - Ч - Ш - Щ - Ь - Ы - Ъ - Э - Ю - Я - Главная страничка словаря



"Печальная история штабс-капитана Словоерсова" (Успенский Л.В.)

Я только что выразился очень кратко: "конечный неясный гласный исчез". Как так? Куда исчез? Разве такие пропажи наблюдаются в языке? Почему это происходит?

Думая о подобных вещах, я и вспомнил о горестной судьбе штабс-капитана Словоерсова. У писателя Достоевского один из его героев говорит весьма своеобразным языком; он рекомендуется так:

"Николай Ильич Снегирев-с, русской пехоты бывший штабс-капитан-с! Скорее надо было бы сказать: штабс-капитан Словоерсов, а не Снегирев, ибо лишь со второй половины жизни стал говорить словоерсами. Словоер-с приобретается в унижении!"

Почему штабс-капитан именует себя такой странной фамилией? Что означает выражение "слово-ер-с"? И как вообще надо понимать эти его жалобы?

"Словоерсами" назывались в старину те странные для нас "приговорки", которыми Николай Снегирев снабжает чуть ли не каждое третье из произнесенных им слов: "Вот и стул-c! Извольте взять место-с!" Или: "Сейчас высеку-c! Сею минуту высеку-с!"

Лет сто назад не он один, - очень многие русские люди вставляли в свою речь звук "с" там, где нам он представляется совершенно неуместным. Так выражаются, например, капитан Тушин у Льва Толстого, Максим Максимович в "Герое нашего времени" Лермонтова, многие герои Тургенева:

"Да-с! И к свисту пули можно привыкнуть!" (Толстой)

Или:

"Да, так-с! Ужасные бестии эти азиаты..." (Лермонтов)

Или:

"Хорошие у господина Чертопханова собаки?"

"Преудивительные-c! - с удовольствием возразил Недопюскин. - ... Да что-с! Пантелей Еремеич такой человек... что только вздумает... всё уж так и кипит-с!" (Тургенев)

У М. Ю. Лермонтова есть даже один неоконченный рассказ, весьма замечательный во многих отношениях, где в сложную фабулу вмешивается путаница между немецкой фамилией "Штосс", названием карточной игры "штосс" (от немецкого "штосс" - толчок) и русским вопросительным местоимением "что" со "словоерсом" - "Что-с?"

В отрывке этом изображается странная встреча героя со стариком призраком, только что вышедшим из мрака: "Старичок улыбнулся.

- Я иначе не играю! - проговорил Лугин.

- Что-с? - проговорил неизвестный, насмешливо улыбаясь.

- Штосс? Это? - у Лугина руки опустились..."

Вся сцена оказалась бы невозможной, если бы не наличие в языке того времени "словоерсов". Как видите, своеобразное присловье это было во дни Лермонтова вещью весьма распространенной. Держалось оно и позднее. По свидетельству современников, со "словоерсами" разговаривал славный наш флотоводец П.С.Нахимов. Пользовались ими и многие другие исторические лица. Да, пожалуй, даже сейчас еще можно услышать из уст человека постарше: "Ну-с, нет-с!" или: "Тэк-с, тэк-с, мой друг!" Что же все-таки значит и откуда взялось в нашем языке это непонятное "с"?

Евгений Онегин и его соседи.

"Словоер-с приобретается в унижении!" - горько говорит штабс-капитан Снегирев.

Раскройте "Евгения Онегина" - величайшее из произведений нашего великого поэта. Здесь в пятой строфе второй главы вы найдете рассказ о том, почему и за что обиделись и рассердились на столичного щеголя Онегина его простоватые деревенские соседи-помещики:

... Все дружбу прекратили с ним.
"Сосед наш неуч; сумасбродит;
Он фармазон; он пьет одно
Стаканом красное вино;
Он дамам к ручке не подходит;
Все да да нет; не скажет да-с
Иль нет-с". Таков был общий глас.

Выходит, по мнению провиницалов-дворян, произносить "да-с", "нет-с" и тому подобные слова со "словоерсами" было признаком не унижения, а хорошего воспитания, вежливости. Столичный же аристократ Онегин никак не желал выражаться столь вежливо. По его мнению, разговор со "словоерсами" был и впрямь унизителен, показывал плохое воспитание и невысокое положение того, кто к нему прибегал.

Совершенно ясно, что приставка эта не только являлась в тогдашнем обществе чем-то весьма привычным и распространенным; ей еще придавалось особое значение в разных общественных слоях и классах. О ней судили по-разному, и притом довольно горячо.

Тем интереснее допытаться, как могло сложиться столь острое и различное отношение к маленькому присловью, "в одну буковку". Что выражало собой и о чем напоминало оно?

После такого путешествия во времени тайна штабс-капитана Снегирева может быть легко раскрыта. Ключ к ней лежит в истории нашего языка.

"Словоер" - последний остаток от того вежливого титула "сударь", которым в далекие времена сопровождалось каждое обращение младшего по чину и сану к старшему, более важному человеку. Это таинственное "с" - все, что язык сохранил от длинного слова "государь". "Государь" превратился в "сударь", "сударь" - в "су", "су" - в "с". Люди настолько забыли его происхождение, что к этой букве "с" (когда речь шла о письме) стали добавлять совершенно нелепый на этом месте "ъ" - "ер", которому полагалось, по тем понятиям, стоять на концах слов. А так как буква "с" в старославянской азбуке носила наименование "слово" (как "а" - "аз", "б" - "буки" и т.д.), то сочетание из нее и "ера" и получило в народе имя "словоер". "Словоерс" буквально значит: "с да ер будет с". Ведь так тогда и вообще "читали по складам": "аз-буки - аб; зело-аз - за; слово-ер - с..." Только и всего!

Вы спросите еще: почему же Николай Снегирев считал это "присловье" признаком унижения? Почему, напротив, соседи Онегина возводили его в признак "хорошего воспитания", а сам Онегин возражал против него?

Все очень понятно.

"Словоерсы" полагалось употреблять, как уже мы указали, только в обращении "младшего" к "старшему". У великих писателей наших говорят "со словоерсами" только "люди маленькие", робкие, "тихие" или иногда еще люди, вышедшие из низов, вроде адмирала Нахимова. И капитан Тушин в "Войне и мире", и Максим Максимыч Лермонтова, и робкий Недопюскин Тургенева - все это люди "смирные", "в малых чинах", скромные по характеру, а иногда и вовсе забитые.

Нельзя себе представить, чтобы со "словоерсами" заговорил Андрей Болконский, мрачный Печорин или даже неистовый тургеневский Чертопханов, покровитель Недопюскина. Это было бы "ниже их достоинства".

Было это ниже достоинства и совсем еще молодого человека - Онегина. Старики же помещики требовали от него почтительности и уважения. Вот почему их так раздражали его гордые "да" и "нет".

Так наш интерес к маленькой, совсем крошечной частице, участнице нашей речи, заставил нас развернуть целую широкую картину человеческих отношений за несколько веков.

Удивляться этому не приходится: нельзя изучать историю языка в отрыве от истории того общества и народа, которым он принадлежит. Что? поняли бы мы в судьбе леса, если бы захотели составить представление о нем, забыв о почве, на которой он вырос? Так же обстоит дело и с языком.

Я задал вам "риторический вопрос": "Наблюдаются ли в языке пропажи?" Теперь вы сами видели: наблюдаются! И порой можно выяснить, как они происходят. Например, так, как только что было показано на истории словоерсов.