Лужи он больше не обходит. Незачем. Ветер давно унес шляпу, а дождь вымочил его до
последней пуговицы, до последнего гвоздика в башмаках. Вымочил сквозь плащ и пиджак. Вымочил так, что носовой платок в кармане и тот выжимать надо. Хлещет дождь, а он идет сквозь
ветер и воду.
Обходи лужи не обходи – без разницы. Он идет из темноты в темноту. Он идет, нахохлившись, голову – в воротник. Отяжелел воротник. Пропитался. С воротника за пазуху – струйки
тоненькие. Если шею к воротнику прижать, то не так холодно получается. Вот он шею и прижимает к воротнику.
Капли-снежинки по черным стеклам домов так и ляпают. А попав под ноги – шелестят
капли, похрустывают. И только пропитав ботинок и отогревшись слегка, в обыкновенную воду
те капли превращаются и чавкают в ботинках, как в разношенных насосах. Тяжелые, набрякшие
штанины облепили ноги. Вода со штанов ручейками – какой в ботинок, какой мимо. А из мрака
на него – страшные глаза: «Советские иллюзионисты – лучшие в мире! Спешите видеть: Рудольф Мессер снова в Москве!» И с другой стены, из темноты, смотрят на вымокшего те же глаза. И с третьей. В этой стране чародейство не признают. Официально. Потому Рудольфа Мессера
тут называют просто иллюзионистом-фокусником. Со всех стен Москвы глаза фокусника темноту сверлят. Афиши в три этажа. Дождь по тем афишам плещет. Рвет ветер водяные потоки с
крыш, дробит их и в глаза фокуснику бросает, но глаза магнитные в тусклом свете фонаря смотрят сквозь воду, пронизывая ее.
– Макар, спишь?
– Ой, сплю, отвали.
– Макар, я сейчас только сообразил, зачем товарищ Сталин всем этим королям и кайзерам
бал-маскарад устроил.
– Зачем?
– Все просто. Товарищ Сталин самые главные свои планы объявляет на весь мир, и тогда
никто ему не верит. Вот и тут он собрал их всех вместе, у каждого память феноменальная, каждый всех остальных запомнил. Так вот, если один убежит и расскажет сталинский план, то ему
не поверят и в желтый дом посадят. Уж слишком много знает. Это необычно. А проверять такую
фантастическую версию ни у кого ума не хватит.
– Так, значит, нас сюда зря прислали? Если она начнет болтать, ей все равно не поверят.
– Нет, прислали нас не зря. Если товарищ Сталин кого-то приказал ликвидировать, значит,
есть на то основания.
Элегантный, молодой, красивый и сильный поклонился и представился:
– Джон Хассель. Советник-посланник государственного департамента США.
Подала Настя руку для поцелуя, тоже представилась:
– Анастасия.
Последнее время ей почему-то нравится представляться именно так: без фамилии, без званий и титулов – просто Анастасия. Так представляется и Джону Хасселю. Он из Лондона. Вернее, из Вашингтона. В Лондоне на конференции был. А оттуда прилетел в Пальму. Он остановился в лучшем отеле Балеарских островов, Испании и всего Средиземноморья – в «Сон Виде».
Он тут бывал раньше. Он тут был еще до 18 июля 1936 года, до того дня, когда радио Мадрида и
Барселоны передало условный сигнал: «Над всей Испанией чистое небо». Гражданская война в
Испании назревала давно, по этому сигналу война разразилась. Гражданская война – это время
делать деньги. Джон Хассель деньги сделал. Но война кончилась. Не так красиво кончилась, как
хотелось. Надеялся Хассель, что банк «Балерика» в ходе войны разорится. Но банк не разорился.
Банк устоял, выжил и, поступили сведения, силу набирает. Это и не нравится советнику-посланнику Государственного департамента США. Он прилетел на три дня и сделал много.
Главное: обойти стороной старых руководителей банка, которые его знают, выявить новых, завести отношения. Выяснил Хассель: руководящий состав в основном на прежних местах. Новых
людей в руководстве нет. Впрочем, там какая-то сеньоритка у них объявилась, официальной
должности у нее, видимо, нет, но она близка к руководству и, возможно, кое-что знает. А как
зовут ее? Анастазиа? А где встретить ее?
Главное, иметь надежные источники информации, со знающими людьми дружбу водить.
Подсказали: все общество островов Балеарских по вечерам у «Сон Виды». И она там иногда бывает. И вот Хассель в «Сон Виде». Ему на нее кивнули: вон та, в сапфирах. И вот уже она в его
руках, он кружит ее в танце, он провожает к столику. По откосам вниз – дорожки. Вдоль дорожек, среди водопадов и буйных зарослей пальм и пальмочек, орхидей и роз, под цветными фонарями – столики.
Он – дипломат, он вежлив, хитер и напорист.
– Вы сегодня одна?
– Я всегда одна.
Кликайте табы наверху, чтобы перемещаться по контенту, который разбит на логические группы.
Click tabs to swap between content that is broken into logical sections.